Ближе к звездам

22.01.2016

Хотя сегодня космическая сфера в России переживает подъем, до былого размаха, когда Родина космонавтики была «впереди планеты всей» по количеству программ, по запускам, явно далеко. К освоению космоса приступили амбициозные новички — Индия, Китай, Бразилия, Южная Корея. Чтобы и дальше удерживать лидерские позиции космической державы России необходимо совершить изрядный рывок в развитии национального космического комплекса – и осуществить это буквально за несколько лет. Нужны принципиально новые идеи, новые технологии. Вертолеты всегда были неотъемлемой частью космических программ как средство поиска и спасения возвращающихся экипажей. Но вертолеты могут пригодиться и как пилотажные тренажеры в быстром и качественном формировании необходимых навыков у людей, отправляющихся в космос. В этом уверен космонавт-испытатель Михаил Тюрин, в мае 2014 года вернувшийся из полугодовой командировки на борту Международной космической станции (продолжительность полета составила 187 суток 21 ч 44 м 15 с).

Символ мира

— Михаил Владиславович, какие цели и задачи ставила перед собой 39 экспедиция? Все ли удалось реализовать?

— Выполнено все и даже больше, чем было запланировано. Говорить о каких-то конкретных вещах можно, если летишь, скажем, на неделю. А когда работаешь полгода, то сложно выделить что-то одно. По-прежнему выполняются научно-прикладные, исследовательские задачи.

— Но были и нестандартные ситуации – например, двухдневная стыковка вместо привычной шестичасовой.

— Эту ситуацию нельзя назвать в полном смысле «нештатной», потому что сегодня номинально используются обе схемы – двухсуточная и шестичасовая, причем последняя стала номинальной относительно недавно. У обеих схем есть как преимущества, так и недостатки. Шестичасовая – более динамичная, прогрессивная, поэтому сегодня принята в качестве основной. Но иногда что-то может пойти не совсем так, как запланировано. Не обязательно по техническим причинам, ведь в процессе участвует несколько различных служб и огромное количество людей. Так вот если взаимодействие всех участников вдруг по какой-то причине нарушается, тогда используется двухсуточная схема. Поэтому космонавтов готовят в том числе и к такому варианту.

— И все-таки – что оставило наиболее яркое впечатление?

— Конечно, незаурядным и очень ответственным событием стала транспортировка на орбиту олимпийского факела, хотя оно и стояло особняком от наших непосредственных профессиональных задач и функций. Этот спортивный символ – воплощение идеи мира, дружбы и единения людей. И осознавать свою причастность к этой светлой идее мне очень приятно и радостно.

Но больше всего хороших впечатлений осталось от людей, с которыми довелось работать. Коллектив подобрался замечательный и, что важно – интернациональный: русские, американцы, японцы и др. Каждый привносил в быт, общение что-то свое, каждый обладал какими-то уникальными знаниями и навыками. За эти полгода мы так сблизились и по-настоящему сдружились, что по окончании командировки не могли расстаться. Не теряем связи друг с другом и сейчас. Вместе ездим отдыхать, например на лыжах. Мне — думаю, и остальным тоже — очень дороги эти дружеские, человеческие отношения, я несказанно рад, что они сохранились.

И вчера было не рано

— То есть в целом вы довольны и удовлетворены результатами командировки и, если брать шире – ходом программы?

— В целом программа МКС, включая российскую составляющую, она хорошая, грамотная. Но везде есть свои изъяны, согласны? Так вот несколько лет назад я позволил себе высказать некоторые критические замечания в адрес МКС. С моими мыслями согласились, их приняли к сведению, но пока ничего не изменилось. За последние 30 лет мы ведь далеко не ушли в качественном отношении. То есть как летали на орбитальных станциях, так и продолжаем по сей день. Да, ведутся новые исследования – в области медицины, психологии, но это не есть качественный, принципиальный рывок. Не совсем то, чего могли бы достигнуть. Вот если бы начали реализовывать лунную программу – это уже да, другое дело.

— А на какой стадии сейчас, кстати, лунная программа?

— Она существует, но в очень «проектном» виде. А по поводу МКС – да, система функционирует, успешно справляется с текущими задачами, но развития не происходит. Как в семье – по достижении определенного уровня жизни, достатка, можно ведь начать делать что-то качественно новое. Например, получить новое образование, путешествовать, завести еще одного ребенка, наконец. А можно просто найти «шабашку», чтобы заработать еще денег. МКС рано или поздно (думаю, довольно скоро) свернется, но так и должно быть. Нет, формально все останется, продолжатся полеты, но это всего лишь конвейер, который не меняется и потому устаревает. И неплохо к тому моменту иметь в резерве продолжение (хотя строго говоря, этим надо было заниматься еще 10 лет назад). Научно-технический, кадровый потенциал есть, но мы должны решить – хотим мы этим заниматься или готовы и дальше, условно говоря, «шабашить».

У вертолета все иначе

— В последние годы все чаще поднимается вопрос об использовании вертолетов в космической отрасли.

— Вопрос непростой, но действительно очень важный и интересный. Во-первых, пилотирование вертолета – самое сложное из всех видов пилотирования. Во-вторых, с точки зрения пространственной модели вертолет ближе всех к космическому кораблю. Большинство летательных аппаратов движется носом вперед. Чтобы изменить направление движения, самолет должен повернуть нос. У вертолета все иначе – чтобы лететь в сторону, он может повернуть, а может и не повернуть.

— И какая польза от этого космосу?

— У космического корабля принцип управления очень схож. При работе над лунной программой, например, обсуждалась вертикальная посадка, для тренировок предлагалось использовать вертолеты. Я, правда, не застал эти обсуждения, но знаю, что работа велась. Американцы отрабатывали ручную посадку во время подготовки полета на Луну. Я даже не беру во внимание такие общеизвестные вещи, как тренировки, спасательные мероприятия, приводнение и взлет с воды – все это можно и нужно использовать в нашей сфере.

Года два-три назад возникла идея использования вертолетной техники для формирования летательных навыков у космонавтов. Эту мысль мы обсуждали с группой энтузиастов, были даже попытки подвести под нее научно-методологическую базу. Чтобы подготовить обоснования, создали рабочую группу – я в нее тоже вошел. В результате мы освоили некий этап программы подготовки пилота. Кое-чему научились, выполнили спортивный уровень. Этих навыков недостаточно для получения летного свидетельства, но не требуется космонавтам такой высокий уровень. С вашего позволения немножко похвастаюсь – инструктор меня хвалил, говорил, что хорошо получается.

Перекрестные связи

— Эта идея – использовать вертолеты для подготовки космонавтов, тоже находится «на очень проектном уровне»?

— Сейчас вводятся некоторые новшества в методологию подготовки космонавтов, в том числе управление вертолетами. В проект активно включилась компания «Русские вертолетные системы», с которой мы по-настоящему сдружились. Правда, организационно это выглядит пока не очень понятно – с точки зрения финансовых и договорных условий. Тем не менее достигнуты некоторые договоренности с ЗАО «РВС» по использованию их вертолетной базы. Наша совместная работа по разработке методологии сейчас близится к этапу, на котором можно будет говорить о ее практическом применении. Может быть, уже через полгода начнутся полноценные тренировки. Твердой уверенности нет, но мы к тому очень стремимся.

— Идея использования вертолетов вас явно вдохновляет.

— Да, я уверен, что так или иначе мы найдем поддержку для реализации летной подготовки с участием винтокрылых машин. Что касается меня лично, то мне этот вид транспорта невероятно интересен. И я очень надеюсь как следует его освоить.

— А какие модели наиболее предпочтительны для обучения космонавтов?

— Оптимальный – Robinson R44. Эта небольшая легкая машина отвечает нашим задачам, доступна и проста в обслуживании. Ми-8, конечно, тоже отличный аппарат, но слишком требовательный, ему целый штаб нужен для подготовки и обслуживания. Плюс инфраструктура, аэродром, плюс регламенты и согласования – все это сильно снижает оперативность. Robinson R44 машина совсем другого класса, что позволяет избежать лишних хлопот. К тому же с технической, методологической точки зрения, в пилотировании там есть хитрые и важные для нас нюансы – например, перекрестные связи в каналах управления. Скажем, одновременно с креном меняется еще целый ряд параметров – высота, скорость. Это как раз то, что нам нужно, потому что те же принципы работают и в управлении космическим кораблем.

Не верьте Голливуду!

— И напоследок, Михаил Владиславович, вопрос немного «в сторону». Скажите, пожалуйста, насколько похоже на правду о космосе то, что нам показывают в фильмах (в основном голливудских)?

— Нисколько не похоже. Знаете, после выхода одного фильма (это было годах в 80-х еще), там присутствовал «русский» персонаж, в ушанке, американские коллеги извинялись перед нами за дилетантизм своих кинематографистов. То же самое после нашумевшей «Гравитации»… Ничего общего с реальностью это кино не имеет, его авторы озабочены в первую очередь созданием эффектной картинки (и это им в полной мере удалось), но рассчитана она на невзыскательного и ленивого зрителя.

С другой стороны, мне странно – почему в нашей стране до сих пор не снято честное кино про космос. Неужели ни одному режиссеру не интересна эта тема? И ведь фактура есть, материалов в открытом доступе множество. Лет 7 назад при случае я обратился с этим вопросом к Никите Михалкову. Он обещал подумать… Мне кажется, такое вот честное, грамотное кино на тему космоса было бы очень актуально.

 

Справка «Вертолетной Индустрии»:

Тюрин Михаил Владиславович – космонавт-испытатель отряда ФГБУ НИИ ЦПК, инструктор-космонавт-испытатель 1 класса, лейтенант запаса

Количество полетов – 3, общая продолжительность – 532 сут 02 ч 51 мин 34 с.

Число выходов в открытый космос – 5, суммарная продолжительность – 25 ч 31 мин.

В 1984 году окончил факультет «Летательные аппараты» Московского авиационного института им. С. Орджоникидзе (МАИ) по специальности «Проектирование летательных аппаратов» с присвоением квалификации «инженер-механик».

До зачисления в отряд космонавтов занимался разработкой методик работы экипажей транспортных кораблей «Союз». Уучаствовал в испытаниях и исследовательских работах, связанных с изучением различных аспектов деятельности космонавтов и совершенствованием методик их работы и подготовки, как в качестве испытателя, так и постановщика экспериментов. Персональные научные исследования касались вопросов, находящихся на стыке психологической и технической проблематики ручного управления движением космических аппаратов.

Космическая подготовка:

• 1 апреля 1994 года решением Государственной межведомственной комиссии (ГМВК) отобран в отряд космонавтов РКК «Энергия».
• 16 июня 1994 года назначен на должность кандидата в космонавты-испытатели отряда космонавтов РКК «Энергия» (отдел 291).
• 13 июня 1996 года назначен на должность космонавта-испытателя отряда космонавтов РКК «Энергия» (отдел 291).
• С мая 1996 по июль 1997 года проходил подготовку в составе группы космонавтов по программе ОК «Мир».
• До октября 2000 года проходил подготовку в составе дублирующего экипажа 1-й экспедиции на МКС, а с октября 2000 по август 2001 года — в составе основного экипажа 3-й экспедиции на МКС.

Первый полет

С 10 августа по 17 декабря 2001 года в качестве бортинженера корабля «Союз ТМ» и МКС по программе 3-й основной экспедиции МКС вместе с Фрэнком Калбертсоном и Владимиром Дежуровым.

Второй полет

С 18 сентября 2006 года по 21 апреля 2007 года в качестве командира корабля «Союз ТМА-9» и бортинженера МКС по программе 14-й основной экспедиции, вместе с Майклом Лопес-Алегриа и Анюшэ Ансари. Стыковка с МКС состоялась 20 сентября в 09:21:20 мск. Расстыковка — 21 апреля 2007 года в 13.11 мск.

Третий полет

Стартовал 7 ноября 2013 года в качестве командира корабля «Союз ТМА-11М» и члена 38/39-й основных экспедиций МКС вместе с Ричардом Мастраккио и Коити Ваката. В этот же день корабль после полёта по короткой, четырехвитковой схеме успешно пристыковался в автоматическом режиме к малому исследовательскому модулю «Рассвет» (МИМ1) Российского сегмента Международной космической станции.

14 мая 2014 года ТПК «Союз ТМА-11М» отстыковался от МКС и в тот же день спускаемый аппарат корабля совершил мягкую посадку на территории Казахстана юго-восточнее города Джезказган.

Почетные звания: Герой Российской Федерации, летчик-космонавт Российской Федерации.

Награды:

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Российской Федерации
• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени
• Медаль «За заслуги в освоении космоса»
• Медаль НАСА «За выдающиеся общественные заслуги»

Беседовала Мария Щербакова

Теги записи: Интервью, Михаил Тюрин, РВС