На пороге революции вооружений
14.04.2017
В свое время российский Генштаб и Минобороны за отсталость не ругал только ленивый. Особенно после грузинской кампании. И именно отсутствие огромных денег заставило наших разработчиков и военных активно развивать и внедрять РЭБ и эффективные тактические группировки. Опять же — мы стали свидетелями глубокой модернизации старых типов техники. Это было очень нестандартно для того образа, к которому привыкли в соседнем военном лагере, и во многом застало конкурентов и противников врасплох. Мало кто ожидал, что «Калибры» способны показать высочайшую точность и большую дальность да еще с кораблей такого класса. Явное переосмысление и эффективное использование имеющихся ресурсов для многих стало неожиданностью. О том, что грядет революция вооружений, и война будет становиться все более технологичной в России осознали более чем вовремя.
Давно назревшая необходимость модернизации вооруженных сильно не дает покоя и очередному президенту США. Трамп пообещал залить в перевооружение огромные средства и завалить заказами американский ВПК. Но тут же стало понятно, что с количеством денег не все так просто. Традиционные системы вооружений стоят дорого, недостатка в них у Штатов нет, а отказываться от закупок никто не хочет. С другой стороны, делается ставка на высокотехнологические виды вооружений. Речь идет о качественном переоснащении. Львиная доля средств понадобится на подготовку и переподготовку. И все становится еще сложнее. Даже если разогнать бюджет, сломаешь голову, куда это правильно потратить. Не на линкоры же 50-летней давности, истребители, гаубицы и танки, как это, возможно, представляют себе ястребы старшего поколения.
По всей видимости, бурно развивающаяся ИТ революция в области затронула и самое косное американское ведомство — военное. Здесь отчетливо наблюдается столкновение двух концепций строительства вооруженных сил: традиционной и инновационной. В этом плане американцы, что называется, впереди планеты всей. Но как ни странно, они во многом продолжают мыслить экстенсивно. Казалось бы, ресурсов слишком много и можно охватить все, но это уже далеко не так.
Обещанное военное строительство под вопросом
Республиканцы и демократы, наконец, приняли законопроект об ассигнованиях на 2017 финансовый год, предусматривающий увеличение расходов на оборону. Но аналитики отмечают, что это не означает стремление президента Дональда Трампа подтолкнуть «восстановление» вооруженных сил США.
Согласно данным Комиссии палаты представителей по бюджетным ассигнованиям, законопроект предполагает выделение $593 млрд. на оборону, что на $19,9 млрд. больше, чем в предыдущем финансовом году. Трамп заявил, что будет финансировать «массовое и крайне необходимое» увеличение расходов Пентагона.
«У нас будет самое лучшее вооружение всех типов, которое мы когда-либо имели в истории страны», — заявил американский президент. Но аналитики говорят, что дополнительные деньги будут иметь ограниченное влияние на военную модернизацию.
Конгресс ассигновал дополнительные средства на дорогостоящие «игрушки», но большая часть средств выделяется на повышение боеготовности и подготовки. Аналитики утверждают, что приоритет боеготовности получил поддержку в Конгрессе, в то время как насущность модернизации требует обсуждения.
По словам Байрона Каллана из аналитической фирмы Capital Alpha Partners, было одобрено только $5,5 млрд. дополнительных ассигнований на закупки военной техники. Хотя, Трамп просил $13,7 млрд. Причем, предназначены они главным образом на «мелкие вооружения». Большая часть дополнительных средств будет направлена на ракеты и боеприпасы, а также модернизацию платформ.
Директор отдела анализа оборонного бюджета при Центре стратегических и международных исследований Тодд Харрисон вообще заявил, что бюджет 2017 года «не восстанавливает и даже не ставит на путь восстановления вооруженные силы».
На 2018 финансовый год Трамп предложил увеличить базовый бюджет Пентагона на $52 млрд., но аналитики ожидают, что фактический уровень финансирования этого не достигнет. На 2017 год он предлагал дополнительное увеличение на $30 млрд., но получил вдвое меньше, что служит плохим предзнаменованием. Кроме того, бюджетная линия оборонных расходов Трампа на 2018 год на $54 млрд. превышает ограничения Закона о контроле за бюджетом.
Аналитики отмечают, что демократы и прочие, выступающие против сокращения финансирования не оборонных расходов, будут лоббировать соответствующие законопроекты об ассигнованиях и блокировать усилия по нейтрализации закона, ограничивающего бюджет. Для этого Трампу необходимо 60 голосов в Сенате, которых у него нет.
В настоящее время Республиканская партия имеет большинство в обеих палатах Конгресса. Трамп считает, что республиканцы в Сенате должны придерживаться так называемого «ядерного варианта», чтобы избавиться от филибастера (тактики обструкции законопроектов парламентским меньшинством путем затягивания принятия решения) и помешать демократам сорвать его планы. Это в корне изменило бы картину борьбы вокруг бюджета, и республиканцы могли бы выдвигать гораздо более высокие бюджетные цифры. Но республиканцы в Сенате уже высказали возражение против ликвидации филибастера. Даже собственная партия не поддержала Трампа и его бюджет не пройдет!
Так куда пойдут деньги американских налогоплательщиков? Оказывается, на внедрение искусственного интеллекта в военную сферу.
Пентагон дает толчок созданию искусственного интеллекта
В конце апреля американское военное ведомство начало кампанию по интеграции машинного обучения и других передовых компьютерных технологий в военные и разведывательные системы США. Проект Maven, также известный как «Алгоритмические приемы ведения войны многофункциональной командой», является детищем заместителя министра обороны Роберта О. Уорка, привлекшего к работе главу военной разведки генерал-лейтенанта ВВС Джона Шенахана.
Предполагается ускорение внедрения аналитики больших данных, искусственного интеллекта, машинного обучения, компьютерного зрения и сверточных нейронных сетей — алгоритмов зрительной коры головного мозга во все армейские процессы.
Эти ключевые слова не являются тайными и эзотерическими терминами, а представляют собой инструменты, которые будут способствовать повышению эффективности аналитической рабочей силы в ближайшее десятилетие. Эпоха поэтапного изменения систем вооружений и методов сбора информации вскоре останется в далеком прошлом.
Конечно, МО США сильно отстает от Силиконовой долины в подобных технологиях и не использует их знания. Между тем, конкуренты быстро преодолевают техническое отставание, а в этих областях США смогут оставаться вне конкуренции.
Сегодня кривая технологических изменений становится настолько крутой, что в течение следующего десятилетия будет трудно идти в ногу со временем. Сегодня к пониманию этого пришли не только в США, но и в России и Китае.
Команда проекта Maven создаст пилотный проект, способный продемонстрировать возможности технологий, к концу календарного года. Сначала проект будет работать с разведывательным сообществом и сфокусируется на автоматизации получения и обработки «живых» видеоданных, собираемых небольшими тактическими дронами, такими как ScanEagle.
Использование автоматизации и увеличения (приближения изображения), машинного обучения и компьютерного зрения поможет аналитикам облегчить сортировку больших объемов данных, в которых остро нуждаются военное и разведывательное сообщества.
Сегодня наблюдается взрывной рост воздушных, наземных, морских и прочих разведывательных платформ. Их сенсоры работают везде, от недр до космоса и киберпространства, и еще одна коллекция, пусть и более совершенная, не обязательно наделит их более или менее разумным интеллектом. Это только увеличит время сбора, что приведет к пропуску предупреждений, несвоевременной и нерелевантной передаче информации лицам, принимающим решения.
В ближайшие годы ситуация будет только ухудшаться. Военные просто не смогут добавить тысячи аналитиков, чтобы разбирать груды данных. И американцы уже довольно ясно осознали эту проблему.
Согласно директору Национального агентства геопространственной разведки (NGA) Роберту Кардильо, переизбыток полноразмерных видеоданных — это «волк у дверей». Если бы NGA попыталась вручную отсортировать все данные, которые получит в течение следующих 20 лет, ему пришлось бы нанять 8 млн. аналитиков. Цель агентства — автоматизировать 75% задач.
Сегодня устранение избыточного количества видеоданных для тактических БПЛА — всего лишь первый шажок вперед. Впоследствии проект расширится до более крупных, таких как MQ-1 Predators и MQ-9 Reapers, а затем перейдет в стадию, когда будет помогать аналитикам сортировать секретные данные.
Работа потребует огромного количества полноразмерных видеороликов, их сегментации, маркировки данных, а затем обработки новыми алгоритмами. Некоторые из этих программ могут быть приобретены «готовыми» и доработаны для целей оборонного ведомства. Потребуются большие вычислительные возможности и непрерывная обратная связь с «людьми в поле», чтобы представить решение для модернизации блоков систем вооружений уже через месяцы, а не пятилетку, как сейчас.
Конечной целью является распространение технологии искусственного интеллекта (ИИ) во всех подразделениях разведки и за их пределами, чтобы добиться влияния на все аспекты деятельности военного ведомства. Включая прогностическое и медицинское обслуживание, логистику, связь и инфраструктуру. А завершиться это должно созданием центра машинного обучения Министерства обороны США. Команда проекта будет стремиться интегрировать технологии в программы четырех служб и командования специальных операций, которые могут этому сопротивляться.
Как отмечают вдохновители технологий, человеческое недоверие к автоматизированным системам и роботам является серьезным препятствием, которое придется преодолеть.
По прогнозам организаторов проекта, от 10 до 20% персонала будет участвовать в интеграции машинного обучения и других технологий с первого дня. Еще 10-20% никогда с этим не согласятся, а остальная масса будет ждать, сработает это или нет. И если да, все захотят быть на борту.
Линн Дюгл, генеральный директор Engility Corp., подрядчик с многолетним опытом работы со спецслужбами, тоже не уверен, что аналитики примут автоматизацию. Много раз они от нее отказывались, потому что не были уверены в надежности или соответствии стандартам. Это вопрос доверия к источникам. Когда вы автоматизируете такие вещи, вы должны отвечать на сложные вопросы, чтобы заставить аналитиков идти с вами.
Пока в проекте Maven задействована небольшая команда, но она начинает искать пути сотрудничества с промышленностью. Экспериментальное подразделение оборонных инноваций — офис, созданный для обеспечения связей между Департаментом обороны, Силиконовой долиной и другими инновационными центрами, помогает проекту внедрять малые и крупные компании, работающие в области машинного обучения и в других областях. Военные пытаются догнать частный сектор. В любом случае, искусственный интеллект, машинное и глубокое обучение определены критическими базовыми ингредиентами в рецепте будущего успеха.
В конечном счете, успех измеряется на поле битвы, а конечная цель проекта — сделать военных США более смертоносными, а «не потому, что это просто кажется крутым».
Надо сказать, что американцы заметно преуспели на этой стезе. Взять хотя бы «Рассредоточенную Разведывательную Систему» (Distributed Common Ground System), которая активно применяется в борьбе с ИГИЛ (запрещенного в РФ). В режиме реального времени обширная сеть предоставляет информацию аналитикам, обслуживающим военную авиацию. Сотрудники там также применяют подход, который должен в корне изменить военное дело.
Образно говоря, на повестке дня — изменение правил игры и перенесение американцами гонки вооружений в совершенно другую область, в которой, по их мнению, им не будет равных. Отчасти это справедливо, ведь они рассчитывают на мощь экономики и потенциал «Кремниевой Долины» А что этому можем противопоставить мы?
Россия полна сюрпризов и новейшие системы, использующие концепцию ИИ, могут быть представлены в любой момент. Во всяком случае, более чем десятилетние усилия по совершенствованию средств контроля, обнаружения и электронной блокировки вражеских систем принесли свои плоды. Американская DCGS пока доказала свою успешность в противодействии гораздо менее технически оснащенному противнику. Однако и оперирование значительными объемами данных, и использование продвинутых аналитических алгоритмов — неизбежный следующий шаг в развитии военных технологий. Это имеет значение не только в организации глобального боевого контроля и управления, но и для конкретных миссий, выполняемых экипажами ВС и БПЛА на поле боя. Если скорость вертолетов и новейших винтокрылых систем имеет пределы, то скорость обработки данных и принятия решений будет нарастать по экспоненте.
